Главным итогом моей двухлетней работы стало
создание аналитического сайта «Клуб Джека»,
посвященного геополитическим шахматам, покеру и другим удивительным вопросам
бытия. (Игра слов: Jack
clubs = Валет
Треф)
Основным удобством этого сайта является
возможность собрать воедино книги, пари и статьи, разбросанные по разным блогам
и публикациям, тем самым упростив их систематизацию и восприятие.
Пока не доработанным остается система
комментариев и голосований в пари, но надеюсь с этой проблемой мы скоро
справимся. Зато приятным дополнением является собственная новостная лента.
Ключевым соображением при создании сайта было то, что согласно пари на
Интернет, наши оппоненты начнут жесточайшую цензуру в Интернете. Следовательно,
что будет с моим блогом, размещенным на ресурсе США, догадаться нетрудно. Одно
нажатие кнопки администратором Google,
и его не станет.
Но есть еще одно соображение, которое и питает
всю мою работу.
То, что победа в 3МВ определится в
информационном, идеологическом противостоянии, а не на полях сражений –
очевидно и неоднократно упоминалось. Но как победить в подобной войне, каковы
ключевые фигуры на этом шахматном поле, каковы правила игры?
Неоднократно Н.Стариков и другие публицисты и авторы говорили и говорят о
манипуляции общественным мнением, о методах западной «геббельсовской»
пропаганды, о необходимости поднятия народного духа для эффективного
освободительного движения и т.п.
Но как создается это самое народное мнение, благодаря которому в одних
случаях люди как один поднимаются на баррикады, а в других – мирно смотрят «Лебединое
озеро», как в 1991 году?
Ответ может дать Габриэль Тард в своей книге «Мнение
и толпа». [1]
Как обычно, я предпочитаю не пересказывать, а
цитировать классиков:
Таким образом, толпа в этом смысле
переставляет собою до некоторой степени явление из царства животных. Толпа —
это социальная группа прошлого; после семьи она самая старинная из всех
социальных групп.
… я не могу согласиться с смелым писателем,
д-ром Лебоном, заявляющим, что наш век — это «эра толпы». Наш век — это эра
публики или публик, что далеко не похоже на его утверждение.
Можно — быть может, несправедливо, но с
известным правдоподобием и видимым основанием, оспаривать ту мысль, что всякая
толпа имеет вождя; и действительно, часто она сама ведет его. Но кто станет
оспаривать, что всякая публика имеет своего вдохновителя, а иногда и создателя?
Если бы были правы поклонники толпы, постоянно повторяющие, что
историческая роль отдельных индивидуальностей обречена на то, чтобы уменьшаться
все более и более по мере того, как совершается демократическая эволюция
общества, то следовало бы особенно удивляться увеличивающемуся день ото дня
значению публицистов.
Таким образом, в формировании общественного
мнения исчерпывающее значение имеют публицисты, формирующие свою публику,
типичные взгляды, оценки и формулировки. Но каким образом это происходит?
Под разговором я
разумею всякий диалог, не имеющий прямой и непосредственной пользы, когда
говорят больше для того, чтобы говорить, для удовольствия, для развлечения, для
вежливости. Такое определение исключает из интересующего нас пред¬мета и
судебные допросы, и дипломатические или коммерческие переговоры, и соборы, и
даже научные конгрессы, хотя они и изобилуют излишней болтовней.
Греческая трагедия
как была в самом начале, так и осталась до конца религиозной церемонией,
которая, как и все религиозные церемонии, достигшие последней степени своего
развития в высших религиях, вмещает в себе вместе ритуальные монологи и диалоги,
молитвы и разговоры. Но потребность разговаривать все более и более берет верх
над потребностью молиться.
С точки зрения
религиозной, он является самым плодотворным средством проповеди, он
распространяет поочередно догматы и скептицизм. Религии утверждаются и
ослабляются не столько благодаря проповедям, сколько благодаря разговорам. С
точки зрения политической, разговор до прессы является единственной уздой для
правительств, недоступное убежище свободы; он создает репутацию и обаяние, он
располагает славой, и при помощи ее властью. Он стремится уравнять
собеседников, уподобляя их друг другу, и разрушает иерархию в силу того, что
выражает ее. С точки зрения экономической, он объединяет суждения относительно
пользы различных богатств, создает и точно определяет идею стоимости,
устанавливает лестницу и систему стоимостей. Таким образом, эта ненужная
болтовня, простая потеря времени в глазах утилитарных экономистов, есть в действительности
экономический агент наиболее неизбежный, потому что без него не было бы мнения,
а без мнения не было бы ценности, основного понятия политической экономии и, по
правде сказать, многих других специальных наук.
Таким образом: мнение рождается из пустых разговоров, сплетен и пересудов. А не из
профессиональных дискуссий или проповедей. Браво, Тард!
Существует тесная
связь между функционированием разговора и изменениями общественного мнения, от
чего зависит переменчивость власти. Если где-нибудь общественное мнение
изменяется мало, медленно, остается почти неподвижным, это значит, что
разговоры там редки, скромны, вращаются в узком круге сплетен. Если же
общественное мнение подвижно, если оно переходит от одной крайности к другой,
это значит, что разговоры там часты, смелы, свободны. Где мнение слабо, там,
значит, говорят без одушевления; где оно сильно, там, значит, сильно спорят;
где оно яростно, там, значит, разгораются страсти во время спора; где оно
бывает исключительным, требовательным, тираническим, это значит, что
разговаривающие находятся во власти коллективного безумия, в роде пресловутого
«дела»; где оно носит либеральный характер, там, значит, разговоры
разнообразны, свободны, питаются общими идеями.
Т.е. чем больше общество подвержено сплетням,
пересудам, слухам и прочим пустопорожним разговорам, тем более выражено в нем
мнение, тем выше в нем власть публицистов, эдаких законодателей мод пустопорожних
бесед на отвлеченные темы.
Рассмотрим теперь историческое значение
публицистики для нашей страны.
Очевидно, что полное отсутствие грамотных
патриотически настроенных публицистов привело к крушению Российской империи. Ведь
даже лучшие авторы, Пушкин, Лермонтов, Грибоедов, Тургенев и т.д. были заражены
вольнодумством, критикой царского режима, проповедовали «луч света в темном
царстве» и проблемы «лишних людей». Которые, как Анна Каренина или Печорин
бросались под поезд или убивали своего товарища-сослуживца не из-за глубокой внутренней
нечистоплотности и безделья, но исключительно в знак протеста против царизма.
Невольно вспоминается современное: «кошка бросила котят, значит Путин
виноват». Только сказочка видать с
бородой, ещё со времен Дубровского и Базарова.
И отдельные проблески вроде «Бородина» не исправляют,
а только усугубляют картину: как же до обидного мало подлинно славных, благородных
произведений, пробуждающих дух и гордость за свою страну, особенно в этот
период!
Единственным исключением здесь стоит
Ф.М.Достоевкий, но несмотря на всю свою популярность и признание, он так и не
сумел победить всеобщую тенденцию, изменить общественное российское мнение.
Отдельно здесь следует отметить роль
Православной церкви, которая (видимо в силу новизны такого явления, как
публика, открытия Тарда относятся к этому самому времени) не вступила в широкую
общественную дискуссию с новомодными публицистами, не смогла противопоставить действенного
отпора в новой фазе идеологической борьбы за души людей.
Удивительно, но такой отпор, фактически в
одиночку, сумел дать И.В.Сталин. Именно он является первым русским публицистом,
сформировавшим на основе западных моделей фашизма, марксизма и либерализма свою
собственную оригинальную систему взглядов, которая стала общественным мнением
не только в СССР, но и на доброй половине планеты. И пусть эта система взглядов
имеет определенные прорехи и недосказанности, пусть она значительно отличается
от ортодоксального марксизма, но она и сейчас выглядит много предпочтительней
любой из идеологий Запада.
Здесь так же следует отметить, что логично
было бы называть эту идеологию «сталинизмом», но уважим личную скромность и
дальновидность вождя: не нужно давать повода западным критиканам сводить эту
систему взглядов к одной единственной неординарной личности.
После смерти Сталина и до сих пор так и не
появилось личности, способной противостоять силе западных публицистов,
формирующих общественное мнение. И даже В.В.Путин скорее гнется и отступает под
их напором, нежели открыто принимает вызов, провозглашая иные, не западные
ценности и взгляды.
Отсюда следует все непереоценимое, решающее
значение публицистов в современном мире и войне. Не «телеграф, почтамт, вокзал»
выигрывают войны, а гуру и мэтры публицистики, дающие пищу кухонным и салонным
разговорам, формирующим общественное мнение.
Тем самым огромный респект Н.Старикову,
М.Муравьеву, М.Хазину, М.Леонтьеву, С.Кургиняну, А.Мартиросяну, Ю.Мухину и
многим другим публицистам, дающим пищу для формирования собственного
общественного мнения, которое неизбежно станет началом возрождения
суверенитета. Возможно, сыграет свою роль и мой скромный вклад.
И напоследок. Как Православная церковь
сочетается с пустыми разговорами, которые формируют общественное мнение?
Иисус Христос говорил: «приди и сразись с
мечем уст моих». А так же: «где трое собрались по имя мое, там и я среди них». Наша
задача максимум - превратить пустые разговоры в разговоры полезные, как душе,
так и Отечеству. А там и общественное мнение прибудет.
[1] Г. Тард.
«Общественное мнение и толпа», изд-во Т-ва типографии
А. И. Мамонтова, М., 1902 г.,
Комментариев нет:
Отправить комментарий