Смена парадигмы.

В рамках развития тезисов статьи «Готовы ли мы к войне?» предлагаю кратко сформулированные  тезисы той идеологической платформы, вокруг которой предлагаю объединяться. Платформы, которая должна прийти на смену воинствующему либерализму а ля Медведев, Дворкевич, Кудрин и Ко.

 Их всего четыре и они очень лаконичны.

1. Национализация странообразующих и отраслеобразующих предприятий, а так же ведущих операторов банковской системы, розничной и оптовой торговли.

 Данный тезис прямо вытекает из статьи «о смерти частной собственности». Т.е. две тенденции: неуклонный рост производительности труда в связи с продолжающейся технологической революцией и процесс концентрации производства, который ныне уже чаще называют глобализацией привели к тому, что функции частной собственности все более нивелируются, в сущности она перестала быть тем мегарегулятором разделения труда, способом накопления знаний и традиций, как это было раньше.

  Современная экономика управляется через инструменты международной торговли, различные торговые площадки вроде бирж, форекса, лондонского фиксинга и т.п. Причем процессы в этих площадках настолько непрозрачны и нелогичны, что позволяет  рассматривать аналитическую продукцию этих ведомств скорее как продвинутый аналог Госплана и Госкомцен, нежели объективный срез рыночных предпочтений.

 Данный тезис так же подтверждает недавний скандал с LIBOR. Ссылка.

 Таким образом, у нас есть следующий выбор: скопировать систему бирж, рейтингов и фондово-банковских регуляторов, тем самым скопировав и ту «невидимую  руку рынка», которая за всем этим стоит и направляет все эти процессы, чтобы система немедленно не развалилась, к чему она стремится, предоставленная сама себе. И в первую очередь имеется в виду кредитно-монетарное стимулирование экономики посредством Центрального банка.

 Этот выбор настолько хорошо раскритикован в современной экономической литературе, что будет более полезно его не критиковать, а указать его основные достоинства. Они таковы: такая система очень устойчива и жизнеспособна (да-да, это её достоинство),  она максимально использует человеческие недостатки для мотивации, управления и пропаганды самой себя. В ней практически невозможна революция «снизу». Она достаточно динамична и склонна к саморазвитию, особенно при наличии внешней угрозы.

 Недостаток, по большому счету, один. Элита, власть в этой системе анонимна, т.е. не несет ответственности  перед своими подопечными. Именно в этом её кнопка самоуничтожения, как только исчезнет внешняя угроза,  система начнет поедать саму себя. Но и остановиться в процессе глобализации, подобно прогнозу Дж.Оруэлла «1984», когда три империи перманентно воевали друг с другом без шансов победить (что равнозначно проиграть) эта система тоже не может.

 Вот почему единственным разумным выбором экономической модели является регулирование рынка через государственные предприятия, оставив частникам и кооператорам ниши преимущественно из сферы услуг. (Как на родине Кисы Воробьянинова:  парикмахерские, свадебные салоны и похоронные бюро).  

 Только таким образом может быть достигнуто планомерное снижение цен и соответствующий рост производительности труда. Который настолько важен, что является вторым пунктом идеологической парадигмы.

2. Радикальное повышение производительности труда.

 Данный пункт прямо следует из книги А.П. Паршева «Почему Россия не Америка». Если правильно сформулировать его основную идею, невозможно конкурировать с рабским трудом, трудом «за еду», так как он всегда дешевле. Но является ли рабский труд производительнее? Очевидно, что нет.

 Т.е. в соревновании дешевизны рабского труда и производительности труда имеет место отношение величины конечной (самый изнурительный рабский труд требует определенных минимальных издержек, которые снизить более невозможно) и бесконечной, каковой является рост производительности.

 Отсюда прямо следует неправота А.П.Паршева, как и важность второго пункта парадигмы. Если Запад неуклонный рост производительности труда все более компенсирует фиктивной занятостью (т.н. менеджерами непонятно чего) и прямым саботажем технического прогресса (новые изделия функционально хуже старых), компенсируя это все более дешевым рабским трудом колоний, то у нас нет иного выхода, кроме научно-технического прорыва, равнозначного распространению тотальной грамотности в 30-е годы.

 И еще один вывод из этого тезиса. Так же как частная собственность не является более регулятором производственных отношений, труд более не является товаром. Он служит инструментом, базой, драйвером перераспределения общественного продукта, но сам более не является полноценным товаром. Поскольку его рыночная стоимость фактически является фикцией и благотворительностью от элиты, если она, конечно, не равна тарелке риса и чашке чая в день. Эта тема достойна отдельной статьи.

3. Передача вопросов формулирования общественно допустимой нормы, рамок приличий, то есть так называемых вопросов цензуры, на усмотрение Православной Церкви.

 Данный пункт так же логически вытекает из статьи «Готовы ли мы к войне?». Как сделать так, чтобы в нашем обществе взаимные оскорбления как на расово-религиозной почве, так и на имущественном или столично-провинциальном снобизме были невозможны? Как сделать, чтобы отношения между людьми были подлинно равными и братскими, чтобы в обществе не формировались разные секты по интересам, клубы поклонения гуру от астрологии, магии или особого тайного знания?

 Ответ один: формулировкой того, что представляет из себя общественно допустимая норма поведения должна заниматься Церковь. И возможно тогда взаимные оскорбления и насмешки на темы «титульных наций» и малых народов станут такими же неприемлемыми, как мат.

4. Обратная (риунистическая) мотивация для духовной элиты.

 Этот тезис уже неоднократно рассматривался, поэтому очень кратко. Для подавляющего большинства населения должна быть предоставлена возможность честно заработать себе сколько угодно много денег честным и самоотверженным трудом.

 Сейчас такой возможности практически нет. Либо нужно пускаться в различные сомнительные схемы взаимной благодарности, подобно кланам банкиров-нотариусов-страховщиков, врачей-аптекарей, адвокатов-судей и т.д.  От «больничных касс», «фондов школы» до «штрафов» ГАИ и мелкого воровства на складах и предприятиях.

 Причем именно наличие нереализованного желания среди значительной массы населения жить, наконец честно и богато позволяет всерьез рассчитывать на взрывной рост производительности труда. Достаточно освободить этот потенциал.

 Причем «богатая» жизнь преимущественно означает не иностранные круизы, рестораны и казино, а возможность купить нормальное жилье и предстать перед своей будущей невестой обеспеченным и привлекательным женихом, а не перманентным нищим, пол жизни обреченным выплачивать ипотеку.  

 Так же это позволит решить проблему нездорового ажиотажа вокруг Москвы.

 Что же касается духовной элиты, а именно руководителей, писателей, актеров, журналистов и т.д., то для них нормой должна стать весьма скромная жизнь, небольшая зарплата и примерное поведение. Так же в эту категорию я бы включил врачей и учителей, так как эти профессии изначально требуют особой нравственности и трудолюбия.   

 А вот техническая интеллигенция в этот круг не входит. Особенно прикладная, а не сугубо теоретическая, я бы скорее её рассматривал как высшую ступень мастеров, т.е. пролетариата, нежели духовную элиту.

 Т.е. для основной части народа – позитивный материальный стимул, для ничтожного меньшинства, подлинной элиты – отрицательный материальный стимул-сито, отсеивающее людей меркантильных, выбравших профессию ради карьеры.

 Причем внедрение принципа обратной мотивации должно начаться исключительно сверху, с самого верхнего уровня управления и должно быть доведено как минимум до всего среднего звена.