Что экономят экономисты?

Данная статья посвящена распространенному представлению, что без миллионов современных экономистов, с их калькуляторами, графиками и таблицами, а так же красивыми, но малопонятными и малоконкретными словесными конструкциями, современная экономика существовать не может, что все эти видимые интеллектуальные усилия приносят обществу неоценимую пользу.

 Пойдем от самого простого рассуждения. Экономисты экономят в первую очередь денежные ресурсы, финансы, максимизируют чистый денежный поток. И в чем конкретная экономическая польза от этого занятия? Неужто такая проблема напечатать лишнюю тонну денег или набрать определенное число нулей на клавиатуре?

 Т.е. общественная польза от экономии денег более чем условна, она сама по себе просто смешна и ничего не значит, кроме нелепого хобби.

 Предположим теперь, что главным источником стоимости, в полном соответствии с К. Марксом, является человеческий труд. В этом случае главным приложением интеллектуальных усилий экономистов является  оптимальная организация трудовых ресурсов в процессе разделения труда.

 Однако, это представление скорее является благим пожеланием, мантрой, нежели логическим следствием действия экономических законов. Каким образом максимизация денег, стоимости активов и богатства акционеров, о которых собственно и пекутся экономисты, связаны с оптимизацией использования трудовых ресурсов? Даже если такая взаимосвязь и существует, то только по факту, никакой логической необходимости в этом нет.

  Задача максимизации богатства собственников отнюдь не подразумевает оптимизации использования трудовых ресурсов на локальном рынке деятельности это бизнеса, скорее этому противоречит. К примеру, бизнес нацелен на краткосрочные и среднесрочные решения, планирование на срок более 10 лет концептуально бессмысленно: никто не способен дать прогноз состояния рынков на такой период. Тогда как вопросы выбора места жительства, создания инфраструктуры, обучение, планирование семьи, иными словами все вопросы касающиеся организации рабочей силы точно так же принципиально оперируют  периодами от 10 лет и нацелены на сверх долгосрочную перспективу – века, тысячелетия.  Не замечать здесь конфликта целей честному ученому невозможно.

 Но допустим, что каким-то чудесным образом эти противоречия элиминируются. Тогда следует обратиться к практике, экономическим реалиям. Здесь, разумеется, может быть бесконечное количество разных  интерпретаций, но  я склонен утверждать, что убедительных доказательств и фактов наличия  взаимосвязи между оптимизацией прибыли и оптимизацией использования такого ресурса, как человеческая сила не существует. Наоборот, приоритетность первого на практике зачастую  означает ущерб для другого. Сколько бы не рассказывали нам баек о "инвестировании в человеческий капитал".

  Итак, чтобы спасти представление о том, что максимизация денег и богатства полезны, нужно предположить, что оптимизация в этом случае касается не только человеческих, но и всех прочих ресурсов: пресной воды, пахотной земли, месторождений полезных ископаемых. И если люди труда иногда терпят ущерб, то это исключительно ради благородной цели сбережения пастбищ, природы и энергоресурсов для будущих поколений.

 Собственно это воззрение и составляет соль современной экономической науки. То, что при этом природа хищнически уничтожается, и некогда благодатные земли превращаются в свалки ядовитых отходов, ученых не интересует. Ведь иначе они перестанут быть учеными: их наука исчезнет.

  Но тема ещё далеко не исчерпана. Здесь уместно рассмотреть логические крайности. Одной из них является японское чудо,  широко известное как экономическая и философская система «just in time». Последовательное и добросовестное следование оптимизации процесса, без понимания логики результата и смысла своей работы достойно самого искреннего недоумения и сожаления.

 Неужели японцам не очевидно, что закономерным и логически неотвратимым концом их «непрерывных улучшений» является харакири всех работающих и замена их на непритязательные роботы, которым несвойственны такие ужасные и непобедимые человеческие недостатки, как сон, перерыв на обед и отдых? Что однажды их мелкие улучшения таки перейдут в качество, только уже без самих японцев?

 Гораздо более умной и дальновидной является экономическая доктрина американцев. Раз уж речь идет о максимизации добавочной стоимости, то «обработка» продукции (которая остается священной у японцев) точно так же излишня, как и затраты на запасы и логистику. Следовательно, наиболее оптимальным способом является прямое создание добавочной стоимости, путем печатания денег, ценных бумаг или создания любых других виртуальных ценностей. Даже если это просто грязные трусы знаменитости.  

 Так мы подходим к основному выводу статьи.  Сутью оптимизации денег, богатства, «активов», «стоимости», капитала является оптимизация соблазна, зависти, обладания чем либо заветным, недоступным для других, но очень и очень желанным. И именно манипуляция этим общественным психозом и создает капитал или стоимость. При этом «обработка», «человеческий труд» или «редкие ресурсы» - понятия совершенно избыточные для понимания природы денег и стоимости.

  С этого уровня понимания тезис о возможном непротиворечивом сосуществовании капитала и трудящегося человека кажется просто смешным.

 Наконец мы можем ответить, что же экономят экономисты. Экономисты, со своими калькуляторами, графиками, дипломами и увесистыми словесными конструкциями стоят на страже правил игры по максимизации соблазна. И ради этой цели им глубоко плевать, как на редкие ресурсы, так и на истинные потребности человека.

 Они тщательно следят, чтобы во главе всего стояли деньги, чтобы все строилось на принципах платности и возвратности, даже если это противоречит элементарной логике и жизненным потребностям людей.

 Экономисты максимизируют соблазн.

 Об общественной  полезности этого занятия судите сами.

 Но ни одно предприятие или корпорация не рискует внедрить внутри себя полноценные товарно денежные отношения, например, разрешить транспортному отделу, отделу ИТ или собственной бухгалтерии работать на принципах самостоятельной компании, со своими тарифами и правилами. Любой рыночник-капиталист прекрасно понимает, что это означает немедленную смерть такой корпорации.

  Ни одна страна не переводит свои регионы на рыночные отношения, оставляя механизм трансфертов и дотаций, так как рыночные отношения между центром-периферией будут означать распад такого государства.

  Ни одна благоразумная семья не внедряет внутри себя товарно-денежные отношения, потому что как только в семье деньги перестают быть общими, это уже не семья.

 Так на каких основаниях принято считать, что товарно-денежные отношения в рамках всего мира – неоценимое благо? Лишь оттого, что коллапс этого мира вследствие эффекта масштаба будет не столь стремителен?

 На тему того, что рыночная экономика устойчива и эффективна только в период бурного экстенсивного и интенсивного развития, что по мере того, как этот реальный потенциал исчерпывается, она вынужденно находит источник роста в чисто виртуальной сфере, что неизбежно требует полной централизации управления и концентрации капитала и фактически самоотрицания ценностей рынка, причем последнее  вытекает логики развития такой системы, написана целая книга. (Ссылка)

  В рамках статьи о том, «что экономят экономисты», хотелось бы подчеркнуть отсутствие всякой  позитивной взаимосвязи между эффективной организацией общественного разделения труда и выкладками экономистов.

  Настоящие великие экономисты Г.Форд и И.Сталин никогда не считали себя экономистами. Их правильнее считать антиэкономистами, поскольку большинство их управленческих решений отрицали тезис о полезности максимизации прибыли и богатства.