Индекс демократии.

  В развитие темы альтернативных социально-экономических рейтингов («Макдональдс как индекс коррупции»), предлагаю вниманию подход к определению уровня свобод в той или иной стране или регионе.

 Исходной идеей является давний тезис о том, что политическая вывеска и идеологические лозунги ничего стоят по сравнению с тем, кто преимущественно перераспределяет общественный продукт. Ссылка. И если это делается преимущественно посредством государства, то имеет место та или иная разновидность командно-административной системы, если частными лицами – то только в этом случае можно говорить о рыночной экономике. Причем опять-таки в преимущественном плане, так как в чистом виде ни одного, ни другого не существует.

 Следующим шагом в развитии логики рассуждений следует «Пари на рабство», в котором был сделан вывод, что вся логика развития капитализма и институтов собственности сводится к неизбежному ренессансу человеческого рабства как высшей стадии капитализма. Это - самое идеальное обеспечение любой валюты, инструмент управления  должниками, идеальный инструмент залога и защита прав кредитора. Ну, и также разумеется, если есть право частной собственности на землю, воду, любые природные ресурсы и даже на идеи, «интеллектуальную собственность», то перечень оказывается ущербным и неполным, если в нем нет такого естественного «права»  человека, как продать себя в рабство.

 Оказывается, ничего нового я не придумал, понимание природы капитализма и денег было достаточно глубоким ещё в 19 веке, о чем можно (рекомендую!) прочитать в книге В.Катасонова «От рабства к рабству». Она есть в интернете в свободном доступе, поэтому любому человеку, интересующемуся экономикой, следует читать именно такие серьезные книги, а не популярные отечественные байки о скором крахе доллара или западные полурелигиозные либерально-монетаристские мантры.

  Отметим, что понимание преимущественно капиталистического характера экономики Древнего Рима (причем со всеми признаками ростовщически-финансового капитализма) прямо подтверждает правильность моих рассуждений о рабстве, так как это уже не выдумки экстравагантного блоггера, а авторитет весьма серьезных ученых.

 Повторять выводы книги здесь не буду, они очень достойны и заслуживают непосредственного прочтения. Однако, если продолжить логику В.Катасонова,  то получается, что товарное производство с попеременным успехом сражалось с экономикой самообеспечения, при этом чем выше был уровень концентрации капитала, тем выше было социальное неравенство и гнет наиболее неимущих.

  Развитие капитализма всегда сопровождалось усилением эксплуатации: в Древнем Вавилоне, Персии, Риме, в царской России после отмены крепостного права, да и во всем современном мире. Эта эксплуатация проявляется в ставках налогов, которые сегодня составляют не менее половины (а иногда и больше) от заработанного.  По сравнению с современными  налогами пресловутая церковная десятина или натуральный оброк с барщиной кажутся совершенно либеральными и человеколюбивыми методами налогообложения.

 Однако, следует отметить, что данный подход крайне непрост в проведении корректного сравнения. Ведь во все исторические времена сбор податей нередко передавался на откуп ростовщикам и кредиторам власти, причем именно в этом случае гнет налогообложения становился предельно нестерпимым. И сегодняшний уровень налогов прямо перекликается с теми далекими временами.

 В любом случае, уровень свобод в любом обществе («индекс демократии») наиболее корректно свести не к неуловимым «рейтингам счастья»  или «уровням жизни», а к вполне конкретному уровню эксплуатации. Который определять как некий обобщенный процент налогообложения основной массы населения, процент дохода, который отбирается под теми, или иными предлогами.

  Иными словами, свободным является то общество, в котором человек, производящий общественный продукт, преимущественно его также и распределяет. Общество, в котором распределение и производство разнесены по различным социальным группам, является несвободным, эксплуататорским или мобилизационным.  

 Причем политическая доктрина и лозунги такого общества не имеют ни малейшего значения.

 Ведь любая демократия сводится к тому, у кого кошелек.